Не нравится? Берем еще один вариант. Нейтральные отношения. Вопросы остались теми же.
Что нам даст этот контакт? Фантасты много думали об этом. Играли в разные варианты. И в глобальные конфликты, и в добрых соседей. Вот только ответов нет и не будет. Что например даст человечеству членство в каком-нибудь Межзвездном Совете, все с больших заглавных букв? Или нам навесят новых проблем, или мы попытаемся свои проблемы на кого-то еще свалить. Но все рано никто ничего не выиграет. С чего многие думают что у чужих проблемы будут отличаться от наших? Или что у других найдутся ответы на наши вопросы?
Что может дать нам этот контакт? Технологии? Так если они нужны, они рано или поздно появятся у нас самих. Идеи? Да то же самое.
— Вот ты сейчас протоптался грязными сапогами по святой чистой мечте многих поколений. И не жалко? — с ноткой грусти улыбнулся Михаил, — Вон смотри как молодежь скисла.
— Да знаешь, тоже жалко. Но чем меньше радужных иллюзий, тем больше трезвого взгляда на жизнь. Тем более, я знаю, какого это, когда с неба приходят ангелы и забирают тебя в Вальхаллу. Я это видел.
— Так расскажи. А то, думается мне что нашу молодежь надо будет чем-то покрепче валерьянки отпаивать, вон они снулые, как ледяные рыбы.
— Это долгий рассказ, из тех, что не к ночи стоит вспоминать. Знаешь что такое мир корпораций изнутри? Пауки в банке это лишь слабая аллюзия. Когда монополии начинают сражаться друг с другом за рынок, обычно достается всем вокруг. Меня создали для таких вот мелких необъявленных войн. Клонирование, быстрое доращивание, обучение и перепродажа для тех кто может купить: — «Вот тебе ствол, враги там». И все. А чтоб тебе было попроще стрелять — расскажут сказку про повстанцев, пиратов или еще каких врагов. Вот только с опытом ты начинаешь набираться ума. На последней зачистке пиратской базы я задал слишком неудобные вопросы. И мы остались там. Я и мои братья. А пираты оказались мелкой добывающей корпой, еле сводившей концы с концами, чья рудная залежь приглянулась большой корпорации. И вместо тотальной зачистки мы прибили контролеров и рассказали правду. А потом они за нами пришли. Такое пятно с репутации надо было смыть. И лучше всего нашей же кровью.
Ваши пришли на выручку, когда почти никого из нас не осталось. Гражданских мы успели перепрятать, а я оставался в блоке, которым могли пожертвовать. Лежал и ждал нового штурма, прикусив взрыватель в зубах. Рук с ногами у меня уже не было. Ждал, чтобы забрать с собой побольше. Искал ответ на вопрос: — «Как тебя зовут?», — он вытянул цепочку с медальоном и снял ее с шеи, положил на стол и подтолкнул ко мне, — До того момента к нам обращались по последним цифрам номера.
Я поднял нагретый его телом кусочек металла. «JB 865437». я поднял глаза на него. Усталый седой старик грустно смотрел на меня через стол.
— Джей Би восемь шесть пять, четыреста тридцать седьмой. Это и было моим именем. Так же звучали имена моих братьев. Ваши с линкора, что пришли на наши сигналы, обозвали нас как смогли. Кто-то сам выбрал. А я оставил так. Джейкоб Безил, с чьей-то легкой руки, превратилось в Якова Василича. А Подгорельским меня хирурги обозвали, когда я на операционный стол к ним попал. Пропекло меня тогда знатно. Да чинить нас проще было, чем простых людей. Набор запчастей на каждом поле боя лежал. Если стимуляторами не совсем дожгло, — горькая усмешка пробежала тенью по его лицу.
— Уцелевших забрали. А предмет раздора разнесли на кучу кусочков поменьше. Людей вывезли и дали новый дом. И новый смысл. Я начал приходить на помощь, а когда дорос в чинах до того, что перестал ходить сам на выручку, ушел на планету. Создавать, оно завсегда лучше. Вот такая история. А первый, кто попытается меня пожалеть, получит в Максимов лоб, — предупредил он. Я перевел взгляд на Настю. Ее нижняя губа дрожала а на щеке оставила мокрую дорожку слеза.
— Пойду я, робяты, проветрюсь. За мной не шастать, — и он вышел за дверь.
— Ты знал? — спросил я отца.
— Не все, — задумчиво ответил он, — Мда, не выйдет сегодня тебя подонимать по твоему рассказу. Займитесь тренировкой. Мне тоже надо подумать.
Интерлюдия 14
Находясь под впечатлением, мы тихо вышли в коридор, оставив Михаила обдумывать услышанное. Сегодня старик был особенно в ударе. Да уж, кажется я не самая странная из собранных здесь. У всех, оказывается, есть по большому темному шкафу со тайнами. Мои просто самые яркие. А скелетов, пожалуй, за стариком больше всех.
— Мне надо на тренировку, — извиняющимся тоном проговорил мой Максим, — Проводить тебя в твою норку в медцентре?
— А можно я с тобой побуду? — спросила я, а он смутился. Милый такой когда смущается. Щечки розовеют, взгляд убегает. Мррр.
— Там же ничего интересного не будет. Да и я молчать буду, чтобы дыхание не сбивать.
— Обещаю тебе не мешать, — торжественно пообещала я, даже правую руку в верх подняла.
— Ну пойдем, — он взял меня за руку мы пошли в спортзал. Наверное уже скоро я тоже смогу там заниматься, как он. Вообще-то я и раньше пыталась, но силы очень быстро заканчивались. Зачем нужна гиря, если просто поднять руку или ногу с выключенными усилителями, это уже работа? Как же обидно чувствовать себя такой слабой. Зато мне очень понравилось плавать. В воде тяжесть тела отступает и можно резвиться. Вот бы показать ему, как здорово я научилась плавать. Ой, а наверное надо будет другой купальник. Старый уже не подойдет. Я здорово прибавила в объемах, только бы не расползтись в стороны.
Ой, совсем забыла, у меня же анализ идет в лаборатории! Когда дойдем надо будет проверить. Что-то старик и меня заразил своей паранойей, сама себя на генетические отклонения проверяю. Хотя заодно можно проверить совместимость. Волос Максима я тоже добыла. Вот и посмотрю, сильно ли он от меня отличается. И какими будут детишки. Я хихикнула.
— Что?
— Ничего-ничего, я так, о своем, — упокоила я и прижалась к нему поближе, перехватив его руку за локоть и заглядывая ему в глаза, — Правда, мой господин?
— Кхмм, — выдавил он какие-то нечленораздельные звуки. Обожаю когда он так смущается и краснеет. Милашка просто.
— И что же такое ты себе надумала? — наконец нашелся он с ответом. Теперь покраснела я. Ну не говорить же ему прямо. Хотя, наверное, он бы смог понять.
— Да так, девичьи глупости.
— Мда? Вот и поделись.
— А вот и нет. Это личное.
— Даже от меня?
— Ах так?! Ладно. Я проверяю свою генетику и сравниваю с твоей. И режим совместимости в потомстве тоже. Дочки у тебя должны быть красивыми. — Совсем думать перестаю, когда его тискаю.
— Эм. Наверное, — он, возможно, покраснел, но я не могу поднять на него глаза, стыдно-стеснительно.
— А мне потом покажешь результаты? — нашелся он после паузы на победу над смущением.
— Покажу. Но попозже. Пока только меня обсчитывает. Старик меня тоже заразил своей паранойей. Везде ему чужие мерещатся. Вот и решила удостоверится.
— Настя, — он остановился и повернул меня к себе лицом, — Ты человек. И ты мне нравишься. Это все что тебе надо знать.
А какой же он все-таки красавчик! Четкий подбородок, сурово сведенные брови, морщинка на лбу. А эти серо-синие глаза под пушистыми ресницами… Ой, мамочки, как же его от конкуренток спасать придется!
— Открой-ка шлем, — он щелкнул пальцем по стеклу. А когда я подчинилась, он притянул меня к себе и поцеловал. Сам. И не отпускал пока воздух не закончился, а ноги не начали дрожать и подгибаться.
— Ты — человек.
— Ага, — да я во все что угодно поверю, когда он так говорит. Не совсем, конечно, но критичность мышления падает. Да что же за муть у меня в голове! — Пойдем уже.
Я потянула его за руку. А то мы так и будем стоять в коридоре и целоваться. Пока нас старик не найдет и не начнет опять донимать своими шуточками.
Уф. Пока он ушел переодеваться, я немного перевела дух. Интересно, это нормальная реакция или что-то неправильное. Я вытянула отчет с последним анализом. Вывела графики сравнения за пару недель. Кровь вообще не стоит на месте, показатели плавают в достаточно широких интервалах. Вот и сейчас все показатели укладывались в норму. Ну повышены гормоны: высокий окситоцин-дофамин-серотонин-эстроген. Но так они в принципе никогда не стоят на одном уровне. И да, согласно справочника они и должны так действовать. Вот только в справочнике не описывается их действие конкретно. Что у тебя ноги подкашиваются, дыхание перехватывает и мозги отключаются. А внизу живота теплый комок стучит в такт с сердцем. И мокро. Понимать головой и переживать это самой — очень большая разница.
